Имя персонажа
Дарио Кастальди|Dario Castaldi
Желаемые отношения
Возлюбленный младший брат, конечно.
Единственный мужчина в семействе Кастальди, в котором с некоторых пор царит матриархат. Какие чувства может испытывать юноша к старшей сестре, лишившей его права наследования власти после смерти отца и стремящейся держать под каблуком, периодически надавливающей на больные мозоли? Правильно, аристократическая, вежливая до зубового скрежета ненависть.
Соц. Статус и профессия
Дворянин|Изначально – тамплиер. Позднее, по желанию, можно сменить сторону. Хотя это, несомненно, разобьет Даме Росса сердце, и братец рискует стать первым в списке ее личных врагов
Информация
Отягощенный браком с нелюбимой женщиной, вынужденный пребывать в исключительно женском обществе, нахождение в котором требовало жесткости и суровости, Альфонсо Кастальди возблагодарил Господа за подаренного ему спустя мучительные девять лет семейной жизни истинного наследника – Дарио Кастальди. Ребенок был поздним, и беременность не самым должным образом отразилась на здоровье его матери, успевшей выносить трех дочерей, но, вопреки опасениям лекарей и самого отца, родился без какого-либо недуга, громкоголосым и крепким, истощив роженицу.
Появление на свет сына, казалось, на добрый десяток лет омолодило очерствевшего Альфонсо, порядком уставшего от нахождения в шипящем змеином гнезде. Мужчина, опасаясь, что свойственная его супруге гнильца затронет мальчика так же, как и неминуемо коснулась дочерей, почти отнял Дарио у жены, стоило только исчезнуть необходимости кормить младенца грудным молоком.
Он ограждал своего сына от губительного влияния жены, занимаясь воспитанием наследника самостоятельно, жестоко пресекая любые насмешки со стороны девочек – близняшки, рожденные после Розалии, в играх с младшим братом были временами слишком жестоки. Старшая же относилась снисходительно, и в ее напускной вежливости по отношению к Дарио Альфонсо замечал едва уловимую неприязнь. Получавший гораздо больше отеческой любви, граничащей с помешательством, нежели материнской ласки, мальчик рос грубоватым, весьма неуклюже общался с сестрами и матерью, внемля указаниям и наставлениям лишь одного из родителей. Но, вместе с этим, Альфонсо заботился о том, чтобы его сын мог не только давать с малых лет отпор женской навязчивости, но и был достойным представителем семьи.
Смышленый и наблюдательный, Дарио тогда, еще будучи мальчишкой, начал прислушиваться внимательнее к родительским скандалам, случающимся за закрытыми дверьми опочивальни в вечер, когда дети ложились спать; пытался прочувствовать нараставший с каждым годом конфликт отца и Розалии по мере ее взросления и становления завидной невестой.
Вот только замуж выходить сама сестра не торопилась, но отеческий дом ей пришлось покинуть после того, как Альфонсо, подавив сопротивление супруги и самой дочери, организовал свадьбу. Близняшки с замужеством Розалии почти прекратили подтрунивать над братом, а отец, сумевший сделать вдох полной грудью с отъездом дочери, вновь смог взять семью в ежовые рукавицы – его хватка за последние годы утратила былую силу. Жена, здоровье которой подорвали тяжкие роды и оттого ставшая более восприимчивой к болезням, представляла для него соперника менее значительного – присутствие и поддержка Розалии питали ее так же, как отравляли Альфонсо – а две другие дочери пусть и обладали скверным характером, но сызмальства опасались гнева главы семьи, всякий раз прячась за материнскую юбку.
Вот только спокойствие и относительный порядок в доме продлились не так долго, как хотелось бы. Три года – лишь на этот краткий срок Альфонсо забыл о болях в сердце и вздувающихся от злости венах на висках. Именно столько продлился брак Розалии Кастальди, и неожиданная смерть супруга заставила девушку вернуться в родовое поместье облаченной в траур. Отца не покидали подозрения, что именно его дочь приложила руку к гибели зятя, и каждый последующий день в обществе молодой вдовы испытывал стареющего льва семьи на прочность и терпеливость. Впрочем, на первых порах ни мать, ни Розалия не оспаривали как-либо его решения и не пытались уколоть исподтишка на тех же светских приемах, покоряясь воле Кастальди-старшего и признавая его авторитет.
Все было так, как и должно было быть, и голос Дарио, при поддержке Альфонсо, также приобретал определенный вес в семье. Признавать который, однако, не собиралась Розалия, иной раз осаждая вздернувшего высоко голову брата.
Юноша рос, наблюдая за манерой поведения отца в светском обществе, помогая в ведении семейных дел – мужчина без устали твердил своему сыну, что с великой радостью передаст ему бразды правления, когда придет время. Вот только путь к власти преградила ему старшая сестра, что, выдержав благоразумную паузу, вновь начала набирать силы и оказывать уже более видимое сопротивление Альфонсо, таким образом возобновляя былой конфликт. Она, пользуясь своей фамилией, положением и женским очарованием, входила в круги товарищей родителя, заручаясь поддержкой нужных ей лиц, завоевывая расположение; поднимавшиеся на семейном совете вопросы старалась разрешать посредством нажитых связей, доказывая таким образом, что большего процветания семейство добьется именно под ее началом. Однако осознав, что отец отдаст семейные капиталы и власть в распоряжение Дарио, несмотря на немалый ее вклад, Розалия, последующие помолвки которой расстраивались одна за другой, в скором времени сжила со свету Альфонсо, а после – взялась за Дарио, упорно загоняя показавшего характер брата под каблук. Ее методы борьбы зачастую переступали все границы дозволенного: на смену семейным беседам пришли откровенные подставы, предательства, расстройства возможных браков, а потом – и вовсе попытки совращения, поскольку женщина полагала, что подобная связь заставила бы Дарио в некоторой степени зависеть от нее.
Предать могиле брата так же, как супруга, некоторых из своих женихов и, в конце концов, отца, Дама Росса не столько не решилась, сколько не посчитала нужным – ей потребовалось времени меньше, чем она полагала, чтобы заставить младшего прекратить борьбу за позицию главы семейства и место почившего родителя в Ордене Тамплиеров.
Нынче она изредка поощряет покорность Дарио, стараясь его пусть и не вводить полностью в дела Ордена и семьи, но держать в поле зрения и как можно ближе к себе. В конце концов, «друзей надо держать близко, а врагов – еще ближе.» А по поводу того, что этот, казалось бы, покорившийся юнец еще оскалит клыки, у нее сомнений нет – его взгляды иной раз красноречивее всяких фраз. Ну и, конечно, стоит поберечь продолжателя их славного рода, поскольку его персона, возможно, и окажется в скором времени полезной как для семьи, так и для Тамплиеров.
Эпоха
Ренессанс
